Мысли в неделю 24-ую по Пятидесятнице.
Евангельское чтение 24-ой недели по Пятидесятнице сильно и ярко повествует нам о проявлениях Царственной власти Господа Иисуса Христа — о господстве Его над недугами человеческими и даже — над жизнью и смертью.
Женщина, 12 лет страдавшая кровотечением и без пользы для себя раздавшая врачам все свое имение, мгновенно исцелилась от своей застарелой болезни, как только с верою прикоснулась к краю ризы Христовой. Двенадцатилетняя дочь начальника синагоги Иаира тотчас же возстала от одра смерти, как только Господь произнес: «Отроковице, востани!» (Лк.8, 41–56).
И сколько других подобных чудес совершил Господь за время Своей земной жизни: нет числа им, ибо далеко не все записаны они во св. Евангелии, как свидетельствует о сем св. Апостол и Евангелист Иоанн Богослов: «Суть же и ина многа, яже сотвори Иисус… яже не суть писана в книгах сих» (Ин. 21, 25). Все эти чудеса невозможно объяснить естественным путем, как бы ни старались объяснять их неверующие и безбожники. Чудо — явление, которое выше ума человеческого, и не может быть им постигнуто. Неверующие и безбожники, отрицая возможность евангельских чудес, тем самым обнаруживают глубочайшую свою слепоту духовную. Они закрывают глаза на те безчисленные чудеса, которые постоянно совершаются в нас и вокруг нас. Только к этим чудесам, как постоянно совершающимся перед нашими глазами, мы настолько уже привыкли, что как — то и не замечаем их чудесности.
В чем, собственно говоря, состоит «чудесность» того или другого факта или явления? чем поражает нас чудо?
Оно поражает нас непостижимостью для нашего ума того, что происходит. Мы, например, поражаемся чуду воскресения из мертвых, потому что для нас непостижимо, как это умерший может вновь ожить?
Но разве постижимо для ума нашего происхождение жизни вообще?
Разве можем мы постигнуть умом нашим зарождение всякой новой жизни — человека ли, животного или хотя бы растения?
Разве не величайшее чудо, например, что из грязной черной земли вдруг появляются дивной красоты цветочки, украшенные всевозможными художественными узорами, о которых так умилительно сказал Господь в Евангелии, что «и Соломон во всей славе своей не одевался так, как любой из них» (Мф. 7, 29)?
И разве не поразительно, что эта же грязная земля, которую и голодный не станет есть, дает нам дивную пищу — хлеб наш насущный?
Разве не чудеса все те поразительные явления природы и свойства их, ознакомившись с которыми, в сущности, лишь самым поверхностным образом, человек сумел создать все те необыкновенные, тоже поистине чудесные условия так называемой культурной жизни и цивилизации, в коих он ныне живет, и изобретения, коими широко пользуется: паровые машины, автомобили, аэропланы, электричество, радию, телевизия и т.п.
Все это человек сумел и смог создать только потому, что он, как сотворенный по образу Божию, имеет, подобно своему Творцу — Богу, разум, волю и известную власть над вещественной природой. Вот он и творит «чудеса», а так как греховная природа его надмевается этим, гордится и превозносится, то он и стал воображать, что, если что — либо ему представляется невозможным, то значит оно и на самом деле невозможно.
Вот, где источник неверия в чудеса Божии, — евангельские чудеса, совершаемые всемогуществом и премудростью Промысла Божия!
Что я сам могу сделать, это уже не чудо, это — естественно, а чего я не могу сделать, это — невозможно. Следовательно, чудес не существует — так обычно разсуждает ослепленная своими успехами гордыня человеческая.
Между тем чудеса, описываемые в Евангелии, свидетельствуют лишь о том, что для Бога нет ничего невозможного, ибо Ему, как Творцу вселенной, подчинены всецело и безпрекословно повинуются все силы и стихии тварной природы. Все эти чудеса становятся вполне понятными и разумно — объяснимыми, если мы верим, что Бог всемогущ.
А если Бог всемогущ, то в этих чудесах нет ничего необыкновенного и противоречащего разуму, ибо они естественны, как естественное проявление Божией силы и всемогущества.
Вот почему именно чудеса служат главной мишенью для нападков всяких неверов и безбожников, отрицающих возможность чудес, будто бы во имя точного и трезвого научного знания.
«Какие там могут быть чудеса», обычно говорят они, «если все в природе движется непреложными и раз навсегда установленными законами? Чудеса, как явления чрезвычайные, сверхъестественные, были бы нарушением этих законов природы, а это невозможно. Следовательно, и чудеса невозможны».
Но посмотрим, разумно ли делать такое поспешное, скоропалительное заключение?
Верно, что все в природе движется определенными законами. Но знаем ли мы все эти законы, чтобы во имя их мы могли отвергать чудеса? Действительность показывает, что сколь успешно ни развивается наука, какими быстрыми шагами ни идет вперед точное научное знание, мы все же еще очень и очень мало знаем: нам известна, быть может, лишь самая ничтожная доля законов природы. То и дело, буквально на наших глазах открываются все новые и новые законы природы, которые производят целые перевороты в науке, в сознании людей и во всей жизни человечества. Ведь совсем еще так недавно многое из того, что теперь вошло в жизнь, как обыденное явление, никого не удивляющее, считалось невозможным, противоречащим законам природы.
Не какие-нибудь темные невежды, а целое общество ученых, называемое Академией Наук, объявило сумасшедшим человека, который заявил, что он пошлет в течение суток сообщение из Европы в Америку, и тогда же получит ответ. Ну, а теперь? Изобретён телеграф и еще более замечательное — радио, и в этом нет ничего удивительного, и никакие законы природы от этого не пострадали! Казавшееся невозможным «чудом» стало естественным, обыденным явлением в повседневной жизни.
Точно так же, еще совсем сравнительно недавно, безумной считали попытку изобрести летательный аппарат, который был бы тяжелее воздуха, — а теперь это воплощенная в жизнь действительность: люди летают по воздуху на тяжелых — претяжелых аэропланах, на огромные разстояния по всему миру.
Что же это? Нарушение законов природы?
Нет, ничего подобного! Это — всего лишь открытие, обнаружение новых законов природы, которые до сего времени были неизвестны убогому и ограниченному уму человека. А сколько этих законов природы все еще остаются неизвестными человеку! И кто знает, будут ли они открыты и когда?
Ведь сколько бы ни знакомился человек с дивно и премудро устроенной природой, сколько бы ни открывал новых законов, — перед ним все еще разстилалась бы необозримая и непостижимая ширь необъятного океана вселенной! Только крайнее духовное убожество и умственная ограниченность, а вовсе не трезвое научное знание, могут с наглой самоуверенностью и заносчивым самомнением развязно судить да рядить о том, что «возможно», а что «невозможно». Как мало в общем знаем мы достоверного о природе, а сколько, надо полагать, есть законов природы, которые нам совершенно неведомы.
Вот эти — то неведомые нам законы природы, на основании которых много совершается в мире для нас непонятного и непостижимого, хорошо ведомы их Творцу — Всемогущему Богу. А высшим для всех законов законом является воля Божия, без которой ничто вообще не совершается в мире.
Этот именно Закон и управляет всей природой, включая самих людей. Только «наглые ругатели» (2 Петр. 3, 3), дерзкие и самонадеянные недоучки, мнящие себя высокообразованными, этого не видят: гордыня ослепляет их духовные очи и затмевает ум, и без того узко — ограниченный.
A все истинно — верующие ученые всегда из премудрого устройства вселенной познавали Творца ее, преклонялись перед Ним и со смирением признавали свое собственное ничтожество. Столько непостижимых для нашего ума и неизъяснимых чудес разсеяно повсюду в жизни вокруг нас, и мы этого часто не видим, не замечаем. То, с чем мы сталкиваемся в первый раз, что поражает наше воображение, мы называем «чудом» и не хотим ему верить, а то, к чему привыкли, что окружает нас постоянно, это перестает быть для нас «чудом», хотя на самом деле все в мире чудесно, ибо непостижимо для нас, выше нашего ограниченного ума.
Вдумываясь в дивную премудрость, сокрытую в устройстве вселенной, начиная с ничтожного атома, имеющего в себе такую страшную силу, самой малой песчинки, букашки и кончая венцом творения — изумительным по своей структуре, телесным и душевным организмом человека, мы, если хоть сколько-нибудь еще способны видеть, если сатанинская злоба не затмила нашего духовного зрения, не можем не воскликнуть от всей глубины души:
«Дивна дела Твоя, Господи! Вся премудростью сотворил еси! Слава Ти, Господи, сотворившему вся!» Аминь.