Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Братия и сестры! Сегодня Церковь празднует память святых Отцов Первого Вселенского Собора, именуемого еще Никейским — по названию города в Византийской империи, который одно время был ее столицей.
Первый Вселенский Собор осудил ересь Ария, так называемую тринитарную ересь — о неравенстве Лиц Пресвятой Троицы. Еще в пору последних гонений со стороны Римских императоров на Церковь Христову, Александрийский епископ Петр увидел пророческий сон: пред ним предстал Христос в виде Ребенка, на Нем был изорванный хитон. Ужаснулся Петр и воскликнул: «Господи, кто сделал это?!». И был ему ответ: «Арий разодрал одежды Мои». Арий же был одним из александрийских пресвитеров. Вскоре после этого епископ Петр был схвачен язычниками и казнен. И вместо него на святительскую кафедру должны были избрать либо Александра, мужа, славившегося своей святой жизнью и мудростью, либо… Ария, отличавшегося ученостью и блестящим философским образованием. Народ предпочел Александра, и Арий воспринял это как оскорбление. По прошествии некоторого времени он выступил с проповедью учения о том, что Сын Божий — лишь совершенное Творение, своего рода Первоангел.
Епископ Александр был хранителем апостольского православного предания, того предания, которое видит источник догматов и истины веры в Божественном откровении. Арий же был представителем философских кругов, которые хотели непросвещенным человеческим разумом познать и уразуметь Божии тайны. Возник неизбежный конфликт: Александрийский первосвятитель вынужден был отстаивать чистоту православного исповедания.
Святой равноапостольный царь Константин, желая избежать церковных и государственных нестроении, обратился к Александру и Арию с посланием, прося их примириться. Он говорил, что язычники будут смеяться над христианской верой: не успели окончиться гонения, как уже внутри самой Церкви начались распри.
Он призывал их к согласию, но согласия… быть не могло. Ересь Ария, как раковая опухоль, проникла в Восточную Церковь, смута росла; тогда император решил собрать Вселенский Собор. На нем присутствовали такие святые и великие мужи, как святители Николай Мирликийский, Спиридон Тримифунтский, священномученик Ипатий Гангрский и многие, многие другие. Главным же защитником Православия от еретиков показал там себя александрийский диакон Афанасий (впоследствии — Александрийский епископ), человек, глубоко преданный учению Церкви и в то же время по своей философской подготовленности не уступавший Арию.
Посреди зала императорского дворца, где происходил Собор, был установлен аналой, на нем изображены крест и Евангелие в знак того, что с Собора незримо вещает Сам Господь Иисус Христос.
Ересь Ария была осуждена, однако она еще долго потрясала Церковь. По прошествии некоторого времени после Собора Арий решил обратиться к императору с просьбой о прощении и присоединении его к Церкви; он лицемерно заявлял о своем «раскаянии» и «обращении» к Православию. Введенный в заблуждение его льстивыми обещаниями, царь Константин повелел епископу Александру отслужить с ересиархом Литургию — в знак примирения. Трудно было епископу: он понимал, что Арий лжет, что на деле он так и останется еретиком (рассказывают даже, что, когда Арий предстал перед императором, повелевшим ему прочесть Символ веры, в складках одежды ересиарха был спрятан свиток с еретическим исповеданием, и Арий, указывая себе на грудь, говорил: «Истинно верую так, как там написано»). Но что поделаешь: доказать лживость ересиарха, обличить его в стремлении надругаться над Православием было невозможно… Ночь перед Литургией святитель Александр провел в молитве, он умолял Господа не допустить Ария в Церковь, просил не позволить волку войти в овечье стадо. И совершилось грозное чудо: направляясь в храм к богослужению, Арий неожиданно занемог и тут же скончался. Смерть его была ужасна: из чрева его вывалились внутренности.
Однако на этом смута не окончилась. По смерти царя Константина к власти неоднократно приходили императоры-ариане, поддерживавшие ересь и ее последователей, а православных христиан подвергавшие гонениям. Столп и утверждение истинного благочестия, святитель Афанасий Александрийский, именуемый Великим, едва не большую часть своей жизни вынужден был провести в изгнании. Его последователем, продолжателем дела борьбы с арианским учением, стал святитель Василий, также Великий, — архиепископ Кесарии Каппадокийской, муж, чей голос был особенно уважаем на Востоке. О нем даже говорили, что он — «воплощенное Православие». И вот к этому светочу Православия император Валент послал как-то одного имперского чиновника, желая убедить святителя присоединиться к арианству или по крайней мере убедить его допустить в со — служение с собою священников-ариан. Святитель отказался. Чиновник стал грозить ему изгнанием, мучениями и казнью. Святой Василий отвечал чиновнику, что не принимает повеления императора не из гордости, ему дорого молитвенное общение с каждым человеком, и с императором, и с ним, чиновником, но истина несравненно дороже. «Царь Небесный выше царя земного, примите Православие, и мы будем духовно вместе»,— сказал святой. И затем продолжал: «Да и чем ты можешь грозить мне? Отнятием имущества? Но все, что я имею,— ветхие одежды и несколько книг. Изгнанием? Но вся Земля Господня. Вселенная вся моя и в то же время не моя, я вынужден буду рано или поздно покинуть ее. Истинное отечество мое на небесах. Куда бы ты ни сослал меня, везде со мною будет Бог. Ты мог бы грозить мне, если бы сумел сослать в такое место, где не будет со мной Христа Спасителя. Ты грозишь мне пытками, но мое изможденное тело вынесет разве лишь первые несколько ударов. Грозишь смертью, но для меня смерть — великое приобретение, потому что она соединит меня со Христом, Которому я служу». Чиновник был поражен: «Я никогда еще не слышал таких слов». Святой Василий сказал чиновнику: «Это оттого, что ты никогда не говорил с православным епископом»…
На Первом Вселенском Соборе был составлен Символ веры и определена Пасхалия — порядок празднования Пасхи. Символ веры — это краткое собрание догматов христианской Церкви. Символ веры — и образец, знак единства нашей веры, и фундамент Православия; поэтому-то Церковь ежедневно поет Символ веры на литургии, — означая сим, что присутствовать на ней и принимать участие в Таинстве Тела и Крови Христовых могут лишь православные, только те, кто разделяет все представленные в Символе веры истины. Святая Церковь призывает всех своих чад знать Символ веры, — этот победоносный гимн Православия, наизусть!
Что же касается празднования дня Светлого Христова Воскресения, то было установлено каноническое правило, согласно которому православная Пасха никогда не должна совпадать с иудейской: прежде того не существовало единого мнения на этот счет и возникали болезненные разногласия.
В то время в ходу был юлианский календарь, составленный астрономами за пятьдесят лет до Рождества Христова при императоре Юлии Цезаре. Значит, иногда, по Промыслу Божию, и язычники оказывались прозорливцами. Были, например, в Риме такие пророчицы — Сивиллы, предсказавшие пришествие в Палестину Христа Спасителя. До нашего времени дошло несколько их книг,— так называемые книги Кумских Сивилл. Вот так же и юлианский календарь: он словно специально был создан для Православной Церкви, он как нельзя лучше мог вместить в себя весь круг христианских праздников и постов. Этот календарь имел определенную цикличность, повторяемость,— условие, необходимое для определения дня празднования Пасхи. Уже спустя много столетий, в XVII веке, римский папа Григорий создал другой календарь, так называемый григорианский, который тотчас приняла Католическая церковь, а затем — и протестантский мир. Но для православных григорианский календарь совершенно непригоден. Пасхалия его расположена так, что Пасха в некоторые годы совпадает с иудейской Пасхой. Затем, в нем нет цикличности и происходит перемещение, путаница, нет должного соответствия между событиями ветхозаветными и новозаветными.
Поэтому юлианский календарь и по сей день — великое сокровище Православной Церкви, сокровище, которое необходимо ценить и беречь. Некоторые утверждают, что григорианский календарь точнее, однако так ли это? Возьмите картину и икону: с точки зрения анатомической картина более точна, в иконе допускаются определенные несоответствия и асимметрия, но для чего? Чтобы икона могла выразить иной, духовный мир, иную сферу. Оттого икона неизмеримо глубже картины. Картина ориентируется лишь на внешние совпадения, сходство, икона — открывает глубины духовного мира. Если возможно такое сравнение, то григорианский календарь походит на картину, а юлианский — на икону.
Вселенский Собор — это голос всей Церкви. Так, еще святые Апостолы для решения важнейшего во проса,— как принимать язычников в Церковь, составили первый Собор в Иерусалиме и на нем определили свое решение: Угодно Святому Духу и нам (Деян. 15, 28). Православная Церковь — соборна, и в том ее отличие от Католической. Католицизм основан не на соборности, а на принципе единовластия. Православная Церковь исповедует, что соблюдение истинной веры поручено всей Церкви, всей ее полноте, а в католицизме хранителем веры выступает одно лицо — первосвященник, римский папа, который, по мнению католиков, не может ошибаться и погрешать в вопросах догматических и богословских. Для нас это учение совершенно чуждо и неприемлемо. Единство в любви здесь разрушено и заменено слепым следованием непререкаемому авторитету. Когда православный христианин хочет узнать, что есть истина, он обращается к Священному Писанию и Священному Преданию, обращается к церковному учению. А для католика истина — то, что скажет папа. Для протестанта же истины вообще нет. Для него истина то, что кажется каждому человеку.
Сегодняшний праздник — праздник победы и торжества Православия. Первый Вселенский Собор положил начало другим Вселенским Соборам, мы насчитываем их семь. На последующих Соборах было внесено запрещение изменять Символ веры,— хотя бы одно слово в нем.
Мы прославляем Отцов Первого Вселенского Собора, а вашим даром Отцам, даром любви и почитания, будет, если каждый из вас выучит Никео-Константинопольский Символ веры наизусть и никогда не отступит от него. Церковь одна, ибо это — мистическое тело Христово. Не может быть двух истин, не может быть двух Церквей. Есть такое теософское учение, утверждающее, что истин много или же что мы все отчасти знаем истину, отчасти заблуждаемся. Нет, истина — это откровение Божие, в котором нет места ошибке или заблуждению. А ересь — духовная смерть, разложение, отчуждение человеческой души от Бога. И оттого не может, никогда не может Святая Православная Церковь быть соединена с другой — не православной конфессией, ибо тогда Церковь перестанет быть Православной.
Сегодняшний день должен наполнить нас чувством благодарности Богу за то, что мы знаем и исповедуем истинную веру. Как это драгоценно, как важно, братия и сестры. Священномученик Киприан Карфагенский говорит: «Только находящиеся в Церкви могут получить спасение, ибо только Церкви обетовал Господь вечное Царство». И среди неправославных есть подвижники, но подвижничество само по себе отнюдь не соединяет человеческой души с Богом.
В книге «Луг духовный» преподобного Иоанна Мосха есть рассказ: некий инок, старец, посещая святые места, встретился в гостинице с монахом, также пришедшим на поклонение в Иерусалим. Монах пребывал в молчании, весь день и большую часть ночи проводил в молитве, пищу его составляли сухой хлеб и вода. Старец был поражен его подвижничеством. Когда настал воскресный день, старец сказал монаху: «Брат, пойдем в церковь, причастимся». Монах отвечал: «Нет, я ученик Севира»,— то есть, братия и сестры, последователь монофизитской ереси. И тогда православный инок стал молиться Богу, прося открыть, что ждет этого монаха, какова цена его подвижнической жизни? И увиделось ему: стоит монах-еретик в углубленной молитве, а над ним — голубь, но голубь — черного цвета, как бы вымазанный сажей.
Братия и сестры! Святитель Иоанн Златоуст говорит, что «пока ты в Церкви, ты безопасен от духовного зверя, потому что Церковь — это ограда, которая охраняет тебя от духовных волков, пока ты там, ты в безопасности».
Блаженный Августин пишет: «Можно быть вне Церкви и веровать в Пресвятую Троицу. Можно вне Церкви проповедовать Евангелие. Можно даже пролить кровь за Христа. Но нельзя спастись».
Уже преемники Апостолов говорили, братия и сестры: «Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец!».