Древние хронографы-летописцы разделяли историю на несколько периодов, соответственно возрасту человека.
Первый период, от Адама до Ноя, — младенчество человечества. Второй период, от Ноя до Авраама, — детство человечества. Третий период, от Авраама до Моисея, — юность человечества. Четвертый период, от Моисея до Христа, — мужество или зрелость человечества. Пятый период, от Рождества Христова, — старость человечества.
С пришествием Христа на Землю наступил последний, заключительный этап истории человечества. Старость — образ мудрости: Божественный Логос через Евангелие открылся миру. Старость — итог жизни. Эсхатология (греческое εσχατολογία) учит о «конце света» как итоге истории мира и человека.
С Воплощением Христа осуществилась возможность спасения и возрождения человечества. Исполнились пророчества и обетования о Мессии. Человечество вступило в Новый Завет (союз) с Божеством. Перед ним открылись невиданные и неведомые раньше духовные вершины и дали; так после грозы в разрывах и в разводах туч открывается чистое, как голубой кристалл, небо. Вместе с тем по пришествии Христа история становится эсхатологичной: тени апокалипсиса становятся отчетливыми и грозными, как зловещий блеск кометы, нависшей над горизонтом. Это недоброе сверкание побуждает к вопросу: что есть человек? (ср.: Иов. 7, 17). Какая трагедия произошла во Вселенной, чтобы Бог должен был принять плоть и спасти человека, а через человека и Вселенную?
Библия открывается величественными словами: В начале сотворил Бог небо и землю (Быт. 1, 1), — то есть духовный мир и материальный Космос. В конце мироздания Господь создает по образу и подобию Своему человека.
Тело человека взято из земли, душа его — дыхание Божественных уст. Человек соединяет в себе два мира: вещественный и духовный. Поэтому древние философы часто называли человека микрокосмом, микромиром. Его тело содержит все элементы земли. Он является ипостасью и представителем видимого мира в духовном зоне. Он — звено между Божеством и Космосом. Он — повелитель, духовный центр и живое сердце Космоса. С человеком Космос падает в бездну тления и смерти; но с человеком Космос и преображается Божественной благодатью.
Итак, история человечества — не только земная, но и космическая трагедия, а пришествие Христа на Землю — свет, озаривший всю Вселенную.
Евангелие — это Книга жизни для человечества и будущая логизация Вселенной. Человек создан как духовно-физическое существо. Его духовно-физические силы находились в гармонии, в иерархической соподчиненности: дух властвовал над душой, душа — над телом.
Грехопадение деформировало и извратило духовно-душевные силы и физическую природу человека. Они стали похожи на опрокинутую пирамиду. Тело подчинило душу, душа подавила дух. Разрыв человека с Богом повлек за собой разрыв человека с Космосом. По отношению к Богу человек из сына превратился в отступника; по отношению к Земле — из царя в тирана. Духовная интуиция человека притупилась, как бы померкла.
Духовное чувство огрубело и оземлилось. Пробудившиеся в душе страсти стали пить силу духа, как вампиры кровь своей жертвы. В душевных силах также произошел разлад и деформация. Нус (греческое νούς), — интеллект, ум души, — потерял способность к синтетическому (целостному) познанию. Он расщепился на два вида мышления: образное (фантазии, представления, художественное творчество) и рационалистическое (способность анализировать, составлять суждения). Реактивная часть души переродилась в гнев, аффективную чувственность и привязанность к вещественному. Желание переродилось в похоть и расщепилось на наслаждение и отвращение. Любовь к Богу и стремление к Божественной красоте сменились любовью к миру, выраженной широким спектром наслаждений: от наслаждения природой и искусством до наслаждения грубыми страстями, переходящими в культ чувственности. Низкие импульсы и инстинкты тела стали властвовать над душой: так морские волны, схватив в свои мощные объятия застигнутую бурей лодку, бросают ее во все стороны. Человек выключил себя из духовного мира. Его внутренний свет погас.
Перестав созерцать Бога, человек все силы обратил на внешнее, на Космос. Человек стал полем центробежных сил. Огрубевшее религиозное чувство и потеря внутреннего света благодати уже приготовили в человеке почву для космообожения (язычества). Поразительные феномены видимого мира, которые человек вначале принимал как символы и тени Божества, рано или поздно, под гнетом страсти к видимому и чувственному, должны были стать для него атрибутами Божества, а затем самими божествами.
Начало язычества — это обожествление символа, это отождествление знака с содержанием знака; и это обожествление облекали в философские формы как древние гностики, так и современные нам софиологи.
Центральное место в триединстве сил человеческой души занимает душевный рассудок. Выйдя из повиновения духовному уму, внутреннему логосу человека, душевный рассудок возомнил себя царем не только душевных сил человека, но и всей Земли. Душевный рассудок мыслит образами и категориями земного бытия. Он в одно и то же время и фантазер, и позитивист. Свергнув духовный логос, рассудок все равно страшится его, как страшится узурпатор законного владыки, и старается остатки духовности или уничтожить, или заменить душевным суррогатом. Разложение и автономизация душевных сил человека определили историю человечества. Пять с половиной тысяч лет понадобилось человечеству, чтобы развить все заложенные в нем потенциальные, творческие возможности, создать все философские системы, исчерпать все философские идеи, развить искусство до высших степеней и скатиться в нем до полной деградации, сделать основополагающие открытия в науке и вместе с тем убедиться в своем полном нравственном и интеллектуальном бессилии.
Древний мир был жесток и беспощаден. Китайская стена, афинский Акрополь и римский Капитолий были построены на человеческой крови и костях пленников и рабов. По преданию, основатель Рима был выкормлен молоком волчицы и, возмужав, совершил то, что сделал Каин, — убил родного брата.
Основатель Римской империи — братоубийца, выкормленный зверем, был зловещей аллегорией этой империи. Силы общества, как и силы человеческой души, находились в противоборстве и распаде.
Религиозное чувство померкло, душевное желание, отклонившись от чувства, выродилось в страсти. В семейной и общественной жизни это проявилось в разнузданности и разврате, о которых апостол Павел заметил, что лучше обойти пороки язычников молчанием. В религиозной области следствием этого были экстатические культы, то, что носит название «дионисийство». Духовная любовь как бы спряталась в самые глубины человеческого сердца, вперед выступила душевная реактивность, которая расщепилась на влечение к чувственной, земной красоте и гнев на то, что препятствует страстным стремлениям человека. Этот потенциал ненависти проявился в семейном деспотизме, государственной тирании, беспричинных и бесконечных войнах, по которым государства и племена вели отсчет времени. В религиозном плане влечение к чувственной красоте воплотилось в антропоморфном эстетизме эллинов, а другой аспект расщепленного чувства — гнев — вылился в кровавые культы, в мистериальные убийства, в магию и демонологию.
Рассудок, обращенный к земле, находящийся в сфере чувственного опыта, создал тот комплекс знаний, который мы называем цивилизацией. Но когда рассудок отрывался от научного эксперимента, от философии и религии, то возводил самые фантастические системы, хотя бы и интеллектуально изощренные. Будучи ориентированным на чувственно-земное, он обожествил символ, а затем оформил культы и мифы язычества.
Человечество дошло до просто трагической грани, исчерпав свои силы и возможности. Оно видело, что спасти себя не может. Не только Палестина, но и языческий мир ожидал Мессию — Искупителя и Спасителя.
Грех был похож на всемирный потоп, только с той разницей, что в океане языческого мира виднелись, как вершины гор, островки монотеизма, островки веры в Единого Бога. Прежде всего, это была Палестина. Иерусалим был словно вершина Арарата, а храм на уступе горы Морея — словно ковчег, прильнувший к священной горе. На Арарате вторично началась жизнь на Земле, а в Иерусалиме должно было совершиться духовное возрождение человечества. От подножия Арарата, как от могучего древа жизни, племена и народы расселились по необъятным просторам Земли: от Иерусалима по всей Вселенной должна пронестись весть, что Спаситель пришел и спасение совершилось.
Что представляет собой жертва, ради которой Бог стал человеком?
Христос заменил собой человечество пред лицом Божественной правды. Христос мистически и реально пережил страдания всего человечества: богооставленность и вечные муки ада, сконцентрированные во время распятия до неимоверной плотности и интенсивности. Христос пережил боль и мучения, болезнь и смерть, приходящие к каждому человеку. Христос пережил несправедливость и зло, перенесенные каждым ребенком, каждым узником, каждым мучеником. Христос пережил страдания большие, чем страдания всех живших на Земле. Этого не мог совершить ни человек, ни Ангел, это мог совершить только Сын Божий, ставший Сыном Человеческим, в котором конечное и бесконечное соединено в единой Личности. Но искупление греха — еще не все, что нужно для спасения. Человеку необходимо иметь идеальный образ, которому человек подражал бы, с которым был бы соединен живой любовью, носимой в уме и сердце, человеку необходим образ, который он ощущал бы душой. Этот единственный образ идеального человека — образ Христа, а так как Христос — Сын Божий, то этот образ всегда живой. Он всегда с нами. Если бы Христос не был Сыном Божиим, то Его Личность не была бы общечеловеческой. Он обязательно принадлежал бы конкретному региону, народу и эпохе. Однако Христос — Сын Божий, и образ Христа один и тот же всегда и для всех. Об этом свидетельствует сама душа человека, которая, как сказал Тертуллиан, по природе христианка. Человек желает совершенства, но сам по себе он не может стать совершенным. Идеал и совершенство, в прямом значении этих слов, принадлежат Богу. Поэтому, чтобы дать человеку образ идеального человека, должен был воплотиться Бог.
Искупление — эсхатологично, оно предполагает цель. Эта цель — преображение всего мира. Мир — преображается посредством человека, а человек преображается через Богообщение.
Мир представлен в микрокосме, микромире, — человеке. Человек представлен в богочеловеческой природе Христа. Всему Космосу открыты световые бездны преображения. Если бы Ангел восприял человеческое тело, то Космос не был бы преображен в нем. В теле человека представлены все элементы Космоса. В человеке представлена не только материя Космоса, но и жизнь Космоса, а также его динамичные структуры. В церковных песнопениях Радостная Весть обращена не только к человечеству, но и ко всему миру: Спаситель пришел на Землю. Это искрящаяся светом радость: словно сама природа, все ее стихии стали похожи на хрустальную чашу золотого, пенящегося весельем и переливающегося через край вина.
Христос родился снежной зимой в полночь — знак духовного состояния человечества, — во тьме, повисшей над землей. Родился в то время, когда совершается зимний переход солнца, когда еще дни короткие, но уже осуществился поворот солнца к лету. Настает новая эра — Первое пришествие Христа. Первое пришествие Христа содержит в себе мистические указания на Его Второе пришествие: будет зима — потеря человечеством любви, будет ночь — померкнет свет веры, и только кое-где, как мерцающие огоньки звезд, будет заметно благочестие на Земле.
Крестный путь Спасителя начался в Вифлееме, а закончился на Голгофе. Жертва Христа искупила нас. Этой жертвой была вся Его жизнь, которая увенчалась крестной смертью. Жертва должна была быть сообразна тем, за кого она принесена. Сын Божий стал Сыном Человеческим. Жертва, которая могла бы искупить человечество, должна была быть равна всем человеческим жизням. Христос, будучи Сыном Божиим, принес жертву безграничную по своей силе и достоинству. Она могла бы искупить не только грехи земного человечества, но и грехи миллиардов жителей других галактик, если бы человечество населяло всю Вселенную. Жертва должна быть отождествлена с теми, за кого она принесена. Высшее духовное единение может осуществить только Божественная любовь. Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Бог любит каждую душу с такой же силой, как и все человечество».
В рождественских песнопениях Церковь повторяет как победоносный гимн слова «с нами Бог». Бог с нами на Земле, чтобы мы были с Ним в вечной радости.
О Рождестве Христа повествуется у евангелистов Матфея и Луки. Евангелие написано для всего человечества, для всех эпох и всех народов, но Евангелист Матфей написал Евангелие тогда, когда проповедовал в Палестине. Его непосредственными слушателями в то время были иудеи, поэтому родословие Христа, данное в Евангелии от Матфея, а также некоторые термины и наименования характерны для обычаев и представлений иудеев. Например, Матфей называет Иосифа мужем Марии (см.: Мф. 1, 19) в том смысле, как если бы мы сказали: опекун Марии.
Для древних иудеев характерно представление о семье как о юридической структуре, поэтому сыном мог быть назван племянник или усыновленный ребенок, а отцом и матерью — любая чета по восходящей степени родства, даже если родство условно. Нередко Христос в Евангелии называется Сыном Авраама и Сыном Давида.
Ко времени земной жизни Христа Спасителя Иудея входила в состав огромной Римской империи. Она не представляла собой отдельной провинции, а управлялась наместником Сирии и подчиненным ему прокуратором. Император Август для упорядочения налогообложения решил провести перепись во всем государстве. Римские власти считались с местными обычаями, и перепись проводилась в Иудее соответственно законам народа. Мария и Иосиф принадлежали к роду Давида и поэтому должны были записаться в том городе, откуда происходил их предок, — в Вифлееме.
В этом городе жила дочь Иосифа Обручника, по имени Саломия. Ночь застала путников в предместье Вифлеема. Гостиницы, которые обычно строились у проезжих дорог, были заполнены народом по случаю переписи. Путники нашли прибежище в пещере, куда пастухи загоняли скот во время стужи и непогоды. Иосиф, оставив Марию одну, отправился в дом Саломии, чтобы привести ее. В полночь в пастушеской пещере произошло событие, которое изменило и определило собой всю историю мира — Рождество Иисуса Христа.
Иудейский народ жил надеждами на исполнение пророчеств, ожидал пришествия Мессии больше, чем гипербореи — жители северных земель — ожидают восхода весеннего солнца над горизонтом после полугодовой зимней ночи. О Мессии звучали проповеди в храме, о Нем рассуждали иудейские старцы в синагогах, о Мессии уже и малые дети спрашивали своих родителей, о времени пришествия Мессии беседовали между собой друзья… К приходу Мессии саддукеи готовились благолепными службами в храме, фарисеи — точным исполнением субботы, зилоты — сбережением мечей, чтобы стать с ними под знамена Мессии — вождя Израилева, а сикарии к приходу Спасителя оттачивали кинжалы, чтобы внезапно поразить врагов Мессии, как в древности поражал Израиль проклятые племена. Весь иудейский народ в ожидании Мессии был похож на натянутую струну, готовую зазвучать от самого легкого прикосновения. Ожидание Спасителя было всеобщим, оно захватило языческий мир. Римские пророчицы, Сивиллы, указывали на Иудею. О скором пришествии Спасителя писал римский поэт Вергилий. О мессианских ожиданиях народа свидетельствуют и римские историки. Даже посланцы из далекого Китая приходили в Палестину, чтобы узнать, не родился ли там мудрый царь Израиля, — второй Соломон.
Христос пришел на Землю, а Вифлеем спал глубоким сном. Двери домов были наглухо закрыты для Богомладенца. Мир принял своего Царя в пещере для скота. Только животные в зимнюю холодную ночь согревали Младенца своим дыханием.
Мария склонилась над Своим Сыном, лежащим, вместо колыбели, в яслях, куда пастухи бросали корм для скота. Ложем Младенцу служила охапка сена.
Пришествие Христа совершилось в безмолвии и тайне: Вифлеем — образ мира — не узнал своего Спасителя. Мир, ожидавший Христа, создал себе другие образы Христа. Истинному Христу, Который принес Божественный свет на Землю, не оказалось места в этом мире.
Вифлеем закрыл для него городские ворота, Иерусалим приготовил Крест. До сих пор мир ненавидит Христа. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Если бы Христос явился снова, то Его снова бы распяли». Мир хочет не Мессию, а лжемессию, который говорил бы ему «по страстям и по гордыне» его сердца: так обольщали мир в древности лжепророки.
Младенец в Вифлеемской пещере источал дивный свет. Животные за всю ночь не дотронулись до пищи, чтобы Он мог укрыться от стужи в мягкой охапке сена.
Перед рассветом в пещеру вернулся Иосиф с дочерью. До сорока дней Дева Мария должна была оставаться в доме Саломии.
Евангелие рассказывает о двух важных событиях Рождества: о поклонении пастухов и о поклонении волхвов. Пастухи восприняли весть о Рождестве Христа от Ангелов; волхвов привела в Вифлеем звезда. Здесь налицо два вида Богопознания: один вид — детская, непосредственная, живая вера. Это вера простых людей: чистые души похожи на зеркала, отражающие в себе небесный свет. А второй вид, вера волхвов, — это вера ученых и философов. Через видимый мир, через Священные Книги они познают Бога. По преданию, звезда зажглась над Вавилоном в день Благовещения Божией Матери. Волхвы, то есть обладатели мистических, тайных знаний (астрономия и математика считались священными науками в древнем мире), были прекрасно знакомы с пророчеством Даниила, некогда жившего в Вавилоне, и немедленно последовали за звездой. Как говорят, один из них был перс, другой — араб, третий — эфиоп. В их лице — потомки трех сыновей Ноя; вот они и пришли к Спасителю. Персиянин — иафетит, араб — семит, эфиоп — хамит.
Христос — Спаситель не только Израиля, но всего человечества. Языческий мир встречает лжемессий как своих спасителей, а Христа — как своего врага. Сколько книг написано против христианства. Они проникнуты такой ненавистью ко Христу, будто сам сатана изрыгает свою хулу на небо. Высказывания о христианстве тех, кого еще недавно называли «классиками марксизма», похожи на припадки пароксизма или балаганное паясничество. Эта ненависть ко Христу есть свидетельство, что Он жив и страшен для демонической силы.
Итак, пастухи — это образы тех людей, которые принимают Христа чистой верой, непосредственной интуицией. Они имеют свидетельство о Боге в своем собственном сердце. Волхвы — это те, кто идет к Богу трудным путем, как труден путь из Вавилона в Вифлеем, это те, кто ищет истину в тяжелых интеллектуальных переживаниях и страданиях, через богословие, философию и науку. И этот путь тоже приводит ко Христу, — если истину будут горячо искать всем сердцем, обращаясь к Богу с молитвой.
Праздник Рождества — это праздник мира: в год Рождества не было войн на Земле. Господь принес мир, мир человека с человеком, мир человека с Богом. Христос несет мир мятущейся душе и больной совести. Да Он и единственный, Кто может даровать сердцу человека мир и покой.