Здравствуйте Сергей Михайлович! Можно у Вас узнать каково ваше отношение к деятельности А.И. Осипова. И известно ли Вам его отношение к Вашей деятельности?
Ответ:
Алексей Ильич очень помог, высказавшись обо мне в одной из своих лекций. Теперь уже оставаться в долгу неловко
На вопрос Петра о том, известно ли мне об отношении ко мне А.И. Осипова, отвечаю следующим образом.
Открытое письмо А.И. Осипову.
Здравствуйте, Алексей Ильич!
При моём уважении к Вашему возрасту, наградам и званиям я не могу не ответить на Ваши высказывания в мой адрес, прозвучавшие в одной из Ваших лекций при ответах на вопросы слушателей, потому что они касаются не столько меня, сколько аскетического учения святителя Игнатия, которое мне очень дорого.
Мне пришлось рассмотреть Ваши слова в свете учения святителя Игнатия – и вот что стало видно.
Вы говорите, предлагая свою интерпретацию метода борьбы с грехами в Школе покаяния: «Ну, представьте себе только вот одну вещь: вы напишите перечень своих грехов, так? И начните с ними бороться. И вот, как победили грех, — вычеркивайте. Еще победили, еще вычеркивайте. Еще победили, еще вычеркивайте. И, наконец, слава тебе Господи! Теперь меня живьем можно канонизировать» (в зале при этом засмеялись только 2 женщины; остальные же слушатели сохранили серьёзные лица).
В ответ на Ваши слова должен сообщить следующее:
Во-первых, примерный перечень грехов по каждой страсти даёт и святитель Игнатий в статье «Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями» (том 1), поэтому иметь список своих грехов для борьбы с ними – это дело вполне здравое. И наоборот, не знать своих грехов, а значит и не бороться с ними – свойственно уму слепотствующему. Из Ваших слов следует, что Вы не согласны со святителем Игнатием?
Во-вторых, святитель Игнатий даёт перечень грехов смертных (том 3, Слово о смерти) и предупреждает об их опасности: «…смертный грех православного христианина, не уврачёванный должным покаянием, подвергает согрешившего вечной муке … Если человек впадёт хотя однажды в один из этих грехов, он умирает душою… Покаяние в смертном грехе тогда признаётся действительным, когда человек, раскаявшись в грехе и исповедав его, оставит грех свой… Никакие добрые дела не могут искупить из ада душу, не очистившуюся до разлучения своего с телом от смертного греха» (том 3). Из приведённых слов святителя нужно сделать единственно верный вывод: смертные грехи должны быть «вычеркнуты» из жизни православного христианина (здесь я употребил именно Ваше слово – «вычеркнуты», что следует понимать, как прекращены). Из Ваших слов вновь следует, что Вы не согласны со святителем Игнатием?
В-третьих, в Школе покаяния учат борьбе со страстями, что способствует обретению первейшей добродетели — нищеты духа, руководствуясь словом святителя Игнатия: «Борьба со страстями – необыкновенно полезна: она более всего приводит к нищете духа» (том 1). Вы же зачем-то говорите о канонизации, как о самоцели, чем снова противоречите святителю?
Далее Вы говорите: «Святые отцы говорят: я ни одной заповеди не могу по существу исполнить. Ни одной не могу исполнить. Николиже (никогда же) сотворих благое пред Тобою, — пишет Макарий Великий».
Во-первых, здесь Вы путаете совершенно разные этапы борьбы: борьба со страстями (первый этап) и обретение добродетелей (второй этап). В Школе покаяния всё делается по порядку, но Вы почему-то предлагаете всем новоначальным сразу заскакивать на второй, подражая святым. Святитель Игнатий учит противоположно Вам: «Надо сперва усмотреть грех свой, потом омыть его покаянием и стяжать чистоту сердца, без которой невозможно совершить ни одной добродетели…» (том 4). То есть, первый этап борьбы предполагает очищение сердца от страстей, но никак не немедленное развитие добродетелей, поэтому ссылка на молитву святого Макария Великого не уместна в контексте темы борьбы с грехами тяжкими и смертными, когда страсти ещё свирепствуют в душе человека.
Во-вторых, Вы сильно унижаете святых, давая прямое толкование слов святого Макария. Неужели Вы хотели сказать, что святые не переставали грешить грубыми грехами, подобно нам, то есть не «вычёркивали» смертные и тяжкие грехи из своей жизни?
В-третьих, если мы ещё должны научиться оплакивать свои грехи, то святые оплакивали несовершенство своих добродетелей, делая это из глубины смирения, как говорит святитель Игнатий: «Душа, богатая евангельскими добродетелями, глубже и глубже погружается в смирение, и в глубинах этого моря находит драгоценные перлы: дары Духа» (том 1). То есть, состояние смирения святых людей, говоривших «николиже сотворих благое пред Тобою», только ещё более приводило их в совершенство, поэтому с нашей греховностью оно никак не сравнимо.
Затем Вы делаете суровое лицо и спрашиваете аудиторию: «Ну-ка, кто может не осуждать?». Как видно, Вы абсолютно убеждены, что с этим грехом невозможно бороться и никак нельзя от него избавиться. Но это не так! Греха осуждения можно избежать, если научиться отделять грех от человека (об этом говорит архимандрит Иоанн (Крестьянкин)). Тогда сам грех, как поступок, нарушающий евангельскую заповедь, мы осуждаем, но о человеке при этом сожалеем, потому что грехами мостится дорога в ад. Тот, кто этому научился, более уже не осуждает людей.
Сохраняя суровость, Вы продолжаете: «Кто может не празднословить? Кто – не завидовать?».
Во-первых, создаётся впечатление, что Вы не разделяете грехи по степени их тяжести, потому что, видимо, не согласны со святителем Игнатием, выделяющим грехи смертные и грехи простительные (том 3). Причём, грехи смертные необходимо «вычёркивать» из жизни, о чём было сказано выше, а вот приведённые Вами два примера относятся ко грехам простительным: «Есть грехи простительные. Так, если случится кому увлечься чревообъедением, блудным воззрением или помышлением, произнести гнилое слово, солгать, украсть что-либо маловажное, потщеславиться, погордиться, прогневаться, на короткое время огорчиться или воспамятозлобствовать на ближнего, — во всех таких увлечениях по немощи человеческой, когда за ними следует сознание и раскаяние, мы удобно получаем прощение от милосердого Бога».
Во-вторых, из Ваших слов не видно, опасны ли такие грехи для человека, или можно спокойно жить с ними, не переживая о последствиях? Святитель Игнатий учит замечать их и непременно каяться в них: «Простительный грех не разлучает христианина с Божественной благодатью и не умерщвляет души его, как делает то смертный грех; но и простительные грехи пагубны, когда не раскаиваемся в них, а только умножаем бремя их» (том 3).
В-третьих, не только с некоторыми видами простительных грехов требуется борьба, но и со всеми, как учит святой Макарий Великий: «Должно хранить душу и всячески её блюсти, чтоб она не приобщалась скверным и злым помыслам. Как тело, совокупляясь с другим телом, заражается нечистотою, так и душа растлевается, сочетаваясь с скверными и злыми помыслами и согласуясь заодно с ними. Это надо разуметь не об одном или двух родах помыслов, приводящих ко греху, но о всех вообще злых помыслах…».
В-четвёртых, и святые скорбели о том, что продолжали видеть в себе некоторые оттенки прошлого, проявляющиеся в них промыслительно: «… Полная мера совершенства не дана человеку, чтобы он мог иметь попечение о братии и упражняться в служении слова» (святитель Игнатий, том 2).
Из этого следует, что кратковременное увлечение празднословием и завистью не относится ко грехам смертным, но скорее, принадлежит к разряду грехов простительных, которые нужно замечать и каяться в них, но исключить их (как Вы говорите – вычеркнуть), практически, невозможно, потому что это было бы уже совершенством, полную меру которого промыслительно не давал Бог даже великим святым. Поэтому, если и уклоняемся в такие грехи по размеру сравнимые с песчинками, то тут же и каемся, не давая им накапливаться в объёме целого мешка, по весу равного большому камню. Ещё раз обращаю внимание: нужно различать грехи по степени тяжести и, смертные «вычёркивая», всегда вести борьбу с простительными, каясь при их повторении, но не уклоняясь в самоедство.
В заключение, Вы говорите обо мне: «Поэтому, впечатление такое, что он действительно не понимающий человек, к сожалению».
Я тоже искренне сожалею о том, что Вы так искажаете аскетическое учение святителя Игнатия, выставляя себя знатоком его трудов. Но если бы только аскетическое! К горькому сожалению, и догматическое — тоже, о чём я писал в начале этого форума.
Надеюсь, что это письмо будет передано Вам Вашими соратниками, так усердно трудящимися против меня на нескольких сайтах, и Вы будете более почтительны к учению святителя Игнатия.
Сергей Михайлович Масленников.