Здравствуйте, Сергей Михайлович. Помогите, пожалуйста, разобраться в правильности понимания своего состояния. Уже вижу некоторые грехи свои и понимаю умом, что нельзя их делать, но противиться никак не могу. Так, например, смотрю телевизор, болтаю, шучу, учу других, тщеславлюсь, лезу, куда не просят, превозношусь своими способностями, принимаю похвалу. Если же пытаюсь бороться с этим, то подступает мрак, пустота, теряются силы- это так невыносимо, что бросаю борьбу и снова скатываюсь назад. Понимаю, что нужен страх Божий, но его нет, потому и сил нет бороться. Что делать? Как заиметь страх Божий?
Ответ:
Здравствуйте, Ольга.
Страх Божий не даётся человеку насильно, как и любой другой спасительный дар Божий. Нужно понуждать себя к нему, то есть в уме нужно постоянно напоминать себе грозящие неминуемо муки в аду. Какие это муки? А вот как раз малую тень их Вы на себе ощущаете, когда оставляете себя без удовольствий. Вы описали это в своём письме (мрак, пустота, бессилие). Всё то, к чему Вы привыкли и никак не хотите этого лишиться здесь на земле добровольно, будет отнято у Вас смертью — об этом (о смерти) всегда нужно помнить. Смерть отберёт и болтовню, и телевизор, и шутки, и смех, и все приятности жизни, и еду, и сладости, и мягкую постель, и приятный сон, и возможность умничать и давать советы и учить окружающих, и делать напоказ, и вообще что-либо делать для удовлетворения своего «я», и лезть, куда не просят, и оценивать дела окружающих, и получать похвалу, и превозноситься над прочими, — то есть абсолютно всё, чем в земной жизни питались страсти, чем человек удовлетворял их, когда они этого требовали. Не будет иметь человек даже своего тела. Грешники в аду даже не видят друг друга, потому что мрак покрывает их, не смогут даже поговорить друг с другом, тем более навестить других, потому что нет возможности для общения, как это было на земле. Что станет со страстями, которые мы развили и получали от них удовлетворения на земле? Страсти никуда не денутся из души, потому что стали её частью, сроднились с ней. Они теперь всегда будут требовать удовлетворения, жечь и мучить человека, но ничем их уже невозможно будет насытить. Сколько было видов привязанностей при жизни, столько видов страданий будет и после смерти, но муки эти будут во много раз сильнее, чем на земле, и уменьшить их никак нельзя, потому что после смерти измениться душа не может — в каком виде оставила своё тело (в страстях), в таком виде и будет вечно маяться (в этом страшная особенность адских мук). На земле изменения возможны, но мы упускаем время и по греховной любви к себе не хотим вести борьбу, отступаем и дезертируем при первой же трудности. Как происходят изменения на земле, можно убедиться на примере ломки наркомана. Если его лишить возможности колоться, то он испытывает страшные муки, от которых можно и умереть. Но если организм ещё крепок, то эта жуткая ломка заканчивается через 10-14 дней. Потом становится легче. Вот реальная перемена в земной жизни даже при самой сильной зависимости (однако, это ещё не гарантирует возврата в прежнее, при первой же возможности). По крайней мере, на этом примере ясно, что на земле перемены ещё возможны. Но мы упускаем время и не хотим добровольно бороться со своими страстями, потому что не понимаем, что за гробом нас ждёт вечная нескончаемая мука от своих собственных страстей, изменить которые или насытить уже не будет никакой возможности. Что будет с нами? Какое жуткое отчаяние постигнет нас? И это навечно! Неужели такая правда не отрезвляет нас? Неужели мы до такой степени уже зависимы, как бесноватые, что зная правду, не хотим начать борьбу с тем, к чему привязаны, с тем, что будет потом мучить вечно? Неужели глупо будем удовлетворяться здесь тем, что в вечности станет причиной нескончаемых страданий? Отцы предупредили, что время для перемен — это земная жизнь, а за гробом — справедливое воздаяние за то, как прожили на земле. Напоминать себе об этом нужно как можно чаще, тогда страх Божий постепенно приживётся в душе и будет помогать нам в борьбе с грехами. Когда человек опаздывает на самолёт, то начинает усиленно просить всех о помощи: чтобы поскорее довезли до аэропорта, чтобы пропустили без очереди, чтобы помогли дотащить багаж и прочее. Он настойчиво просит и даже умоляет, чтобы улететь туда, куда хочет. Примерно так же, когда мы видим своё полное бессилие в борьбе с грехами и понимаем, что лишимся рая и угодим навечно в ад, нам нужно, упав на колени, вопить к Богу о помощи — так начинает сокрушаться гордый дух наш. Если же ада не боимся, то нет у нас причины к изменению жизни, — так и будем поблажать страстям своим, которые всё более и более будут опьянять ум нерадением.
Сергей Михайлович.
